Голованов Я.К., Заметки вашего современника. М.: Изд. «Доброе слово», 2001.

Полный приключений полёт Беляева и Леонова. Газетное его отражение так же похоже на действительность, как я — на верблюда.

Старт без замечаний. Выход Леонова тоже прошел нормально, если не считать, что он не сумел сделать фотографии в открытом космосе, но кинокамера его снимала нормально. Заглушка от кинокамеры оторвалась, и он забросил её в космос.

Алексей говорил, что было страшновато. Влезть в корабль головой вперёд (согласно инструкции) никак не получалось, он влез ногами вперёд с большим трудом.

За время выхода — около 15 минут — «Восход-2» пролетел от Чёрного моря примерно до Иркутска. Тут обнаружилось падение давления в корабле, чуть ли не до половины атмосферного. Медики на Земле паниковали и требовали немедленной посадки. Искали причину и на космодроме, и в Москве довольно долго. Оказалось, кто-то из космонавтов тронул какой-то тумблерок, и из-за этого клапан травил. Успокоились, ночь прошла спокойно.

Решили садиться, но не сработала ТДУ^{1 (1}ТДУ — тормозная двигательная установка.).  Впрочем, не совсем так: ТДУ сблокирована с системой ориентации корабля таким образом, чтобы ТДУ при неверной ориентации не могла увести корабль на ещё более высокую орбиту. Поэтому не ТДУ не сработала, а система ориентации не позволила ей это сделать, поскольку она «не видела» Землю, а почему она её не видела, трудно сказать. Возможно, во время отстрела выходного шлюза её объективы запылились и «ослепли», возможно, просто сигнал не прошёл.

Гагарин с Земли передал команду Королёва садиться вручную, то есть отключив датчики системы ориентации, сориентировать корабль, глядя на Землю по «Взору», а затем включить ТДУ. На ориентацию требуется минут 20, а у них было 16. Ориентировать корабль вручную было очень неудобно, Беляев и Леонов отвязались от кресел, но и делать что-либо, паря в невесомости, было тоже трудно. Беляев попросил Леонова прижать его к креслу и в таком положении ориентировал корабль. По предварительным расчетам они должны были сесть в районе Куйбышева. Если лететь ещё один виток, 18-й, посадка приходилась на Прибалтику и Германию, 23-й виток — посадка в США — всё это баллистики быстро подсчитали.

Когда космонавты сориентировали корабль и включили ТДУ, они забыли, что, отвязавшись, они нарушили положение центра масс корабля. При смещённом центре масс и работающем ТДУ их могло сильно закрутить, и, что получилось бы от этой посадки вручную, одному Богу известно. Но, по счастью, смещение было, очевидно, маленьким, их не закрутило, но сели они не под Куйбышевом, а примерно в 100 километрах от Березников, в 17 км от деревни Кургановка (14 дворов), в глухой тайге. Корабль застрял между двух деревьев, но космонавтам удалось выбраться из него. Было холодно (вся система обогрева корабля была уже отстрелена). Разложили костёр, выпили бутылку спирта из аварийного запаса. От одного парашюта (другой висел на дереве) нарезали лоскутов, обмотались для тепла.

Всё время работали позывные УКВ. Первыми их услыхала Алма-Ата, но ещё до этого ясно было, что они приземлились где-то под Березняками. Как сказал Раушенбах, «после ручной посадки начался ручной поиск». Часа через 4 их обнаружил вертолёт ГВФ^{1 (1}ГВФ — Гражданский воздушный флот.).  Вертолётчики сбросили им свою одежду, сами остались буквально в белье, но одежда повисла на деревьях. С подлетевших вертолетов и самолетов им сбрасывали одежду, термосы, еду. Термосы с кофе и какао при ударе о деревья рвались, как бомбы. Чудом одна бутылка коньяка, ни во что не завёрнутая, ткнулась в снег и осталась цела.

Неподалёку отыскалась площадка, на которую маленький вертолёт высадил троих: врача и двух спасателей. Четыре километра они пробирались по непролазной тайге, палили из ружей, космонавты отвечали ракетами. Наконец воссоединились. Врач и спасатели настолько обессилили, что помощь им оказывали космонавты. Космонавты тоже были очень измучены всей этой нервотрепкой. Беляев рассказывал:
— Я оглянулся, Лёшки нет! Что за чёрт, думаю. Пошёл и вижу: он упал на парашют и спит... Проспал, наверное, часа полтора...

Брежнев лично распорядился, чтобы космонавтов ни в коем случае не поднимали в зависший в воздухе вертолет («А вдруг упадут с трапа и шею сломают! Как тогда докажешь, что они при приземлении шею не сломали?»). Пришли ребята, прилетевшие с Байконура, пришли местные лесорубы. Лесорубы были неторопливо молчаливы, подивились скромным размерам спускаемого аппарата, а когда Леонов хотел подарить бригадиру лесорубов свою цветную фотографию с автографом, лесоруб, едва взглянув на неё, сказал: «Спасибо. Только мне её и повесить негде...» И фото вернул. Лагерь в тайге рос, тут было уже около 60 человек. Лесорубы вырубили площадку довольно неграмотно, вертолёту сесть было сложно. Площадку с воздуха поливали водой, чтобы снег осел и замёрз.

Беляев и Леонов ночевали в тайге две ночи. Наконец, сел маленький вертолёт, погрузил их, через километров 5 пересели на большой вертолёт. Большой прилетел в Пермь, космонавтов перегрузили в самолёт, дальше — Байконур, Москва, остальное известно.

Королёв был очень возмущён всем тем многочисленным враньём, которое окружало полёт «Восхода-2». Он пробовал переубедить Брежнева в его стремлении объявить район посадки «заданным районом Советского Союза». Любому ребёнку было ясно, что дремучая зимняя тайга не может быть «заданным» районом, если его не запланировали сумасшедшие. Брежнев упирался, тогда Королёв якобы сказал: «Моё дело запускать, ваше дело — объявлять», и бросил трубку ВЧ-связи.

24.3.65